Издание The New York Times опубликовало статью, в которой рассказывалось о том, как российские власти набирают женщин из мест лишения свободы с целью дальнейшей отправки их на службу в зону боевых действий. Российские депутаты и политики разошлись во мнениях, имеет ли место такое явление в действительности и носит ли оно массовый характер.
<b>Газета The New York Times <a href="https://www.nytimes.com/2024/06/10/world/europe/russia-women-inmates-ukraine.html?searchResultPosition=3">опубликовала</a> статью о том, что российские власти, возможно, вербуют женщин, которые находятся в местах лишения свободы, для отправки их на службу в зону боевых действий. Эта информация вызвала дискуссии среди депутатов Госдумы, которые не могут прийти к единому мнению относительно того, происходит ли это на самом деле и носит ли массовый характер.</b> <h2><b>Первый зампред комитета Госдумы по обороне Андрей Красов («Единая Россия») — RTVI</b></h2> Мы проводим специальную военную операцию, и каждый гражданин Российской Федерации, который имеет возможность, должен защищать интересы страны.
Возможность реабилитироваться должна быть. Такое право должно быть как у мужчин, так и у женщин, чтобы заслужить прощение перед нашим обществом, перед государством, перед теми гражданами, против которых они совершили свое преступление. И государство, общество такую возможность дает. <blockquote>О том, что женщины-заключенные участвуют в СВО, я не слышал. Я всегда был сторонником того, что мужчина — это в первую очередь муж, это воин, защитник нашего Отечества.
У защитников Отечества ширинка должна быть спереди, а в руке — копье.</blockquote> <h2><b>Член комитета Госдумы по обороне Виктор Соболев (КПРФ) — RTVI</b></h2> У нас допускаются к службе и женщины, допустим, в медицинских частях, в частях связи, обеспечение тылового снабжения, имеется в виду. Там и повара, и хлебопеки, другие должности. <blockquote>Я категорически против того, чтобы женщины где-то были в боевых частях и подразделениях. Я категорически против этого. Я думаю, что на сегодняшний день этого нет, хотя в Великую Отечественную войну у нас были и танкисты, и разведчицы, и снайперы были, и так далее.</blockquote> По поводу заключенных — мы приняли положение, что это люди, не совершившие тяжких преступлений. Минобороны смотрит, что они совершили и как. Вообще всесторонне оценивается человек. А как иначе? А дальше на основании этого принимается решение. <h2>Что об этом говорит омбудсмен Москалькова</h2> Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова рассказала журналистам, что ей известно лишь о нескольких случаях, когда женщины-заключенные просили заменить им наказание в виде лишения свободы на службу в зоне проведения российской военной операции. <blockquote>Ко мне поступали обращения от женщин-заключенных, которые желают присоединиться к СВО. Но таких обращений были единицы. К сожалению, эти категории не могли по закону пойти на СВО по статье и по возрасту, — отметила она.</blockquote> <div class="intext-box">По закону участвовать в проводимой Россией военной операции на Украине могут осужденные, а также подследственные, обвиняемые и подозреваемые. Это касается преступлений небольшой, средней тяжести и ряда статей за тяжкие преступления.
Возможность отправиться на СВО вместо отбытия наказания не распространяется на тех, кто совершил особо тяжкие преступления, преступления против половой неприкосновенности, а также особо тяжкие преступления террористической и экстремистской направленности и преступления против государственных интересов (шпионаж, госизмена).
</div>
Свежие комментарии