Зона особого давления: к чему ведет запрет самой популярной немецкой партии

К чему приведет признание партии "Альтернатива для Германии" правоэкстремистской, рассказал RTVI старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России Артем Соколов.

<p class="s5"><strong>Весной этого года партия “Альтернатива для Германии” (АдГ) впервые вышла на первое место в опросах общественного мнения на федеральном уровне.

И мгновенно, </strong><strong>2 мая, ведомство по защите конституции ФРГ признало партию правоэкстремистской. Этот шаг дает возможность правительству страны начать процесс запрета наиболее популярной в стране партии, которая системно оппонирует политическому мейнстриму — от миграционной проблемы до украинского кризиса. К чему это приведет, впервые ли это происходит в современной немецкой истории и зачем в Германии добиваются запрета АдГ, рассказывает в колонке для RTVI старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России Артем Соколов.</strong></p> <p class="s5">Решение федерального ведомства по защите конституции не было неожиданным. Ранее под удар со стороны немецких силовиков уже попадали региональные и молодежные организации АдГ, которых подозревали в противозаконной деятельности. Теперь же вся партия признана угрозой общегерманского масштаба.</p> <p class="s6">Решение ведомства еще не означает запрет «Альтернативы для Германии». Сделать это может только Федеральный конституционный суд после весьма продолжительной процедуры. Тем не менее, у сторонников запрета партии появился весомый аргумент, который они будут использовать при дебатах о судьбе АдГ. </p> <p class="s6">Запреты политических партий в новейшей истории ФРГ уже случались. Наиболее яркий пример — запрет Социалистической имперской партии в 1952 году и Коммунистической партии Германии в 1956 году. Оба случая относятся к ранним годам Боннской республики, когда правительство Конрада Аденауэра стремилось не допустить ошибок республики Веймарской и ревностно следила за внутриполитической стабильностью. Устранение правого и левого флангов в их крайних проявлениях усиливало немецкий политический центр. Угрозы со стороны нацистских реваншистов и якобы коммунистической «руки Москвы» была устранена.</p> <p class="s6">В наши дни перед немецким руководством стоят схожие задачи. Немецкий политический центр, на который опирались правительства от Аденауэра до Меркель, начал размываться. Из «двух-с-половинной» партийной системы Германия перешла к полноценной многопартийности. «Народные» партии ХДС и СДПГ уступают голоса другим политическим силам, в том числе оппозиции. И хотя христианские демократы после ухода Меркель смогли преодолеть внутренний кризис и одержать победу на досрочных выборах в бундестаг в феврале 2025 года, говорить полноценном триумфе пока преждевременно. ХДС не смог набрать и 30% голосов, а отрыв от финишировавшей второй «Альтернативы для Германии» составил немногим более 7%.</p> <p class="s6">Относительный характер электорального успеха понимают и в самом ХДС. Неслучайно именно христианские демократы признали устаревшим наименование будущей правящей коалиции с СДПГ как «большой». В отличие от прошлых альянсов «народных» партий, в 2025 году крупного парламентского большинства у нового правительства уже не будет.</p> <p class="s6">Еще сложнее ситуация у социал-демократов. Показав на досрочных выборах в бундестаг едва ли не худший в своей истории результат, СДПГ отчаянно нуждается в перезапуске смыслов. Очередной альянс с ХДС позволил СДПГ остаться у власти, но грозит продолжением размывания идейного профиля, как это было в годы Ангелы Меркель.</p>

<p class="s6">Не будет преувеличением считать, что последние успехи АдГ в значительной степени являются следствием недовольства населения ФРГ действиями мейнстримовых партий. Диалог между властью и обществом в Германии пребывает не в лучшем виде. Старый и новый электорат АдГ почти невосприимчив к атакам на репутацию «Альтернативы». Spiegel и Bild, несмотря на внушительные тиражи, не воспринимаются в этом вопросе как авторитетный источник. На местном уровне, особенно в восточных федеральных землях, активисты «Альтернативы» выделяются на фоне других политиков активностью и готовностью взаимодействовать с населением.</p> <p class="s6">История непростых отношений АдГ с высшим эшелоном политики ФРГ началась еще с миграционного кризиса 2015 года. Уверенное меркелевское «Мы сделаем это» на нашло широкого понимания у немецкой общественности. Именно в это время начинает расти популярность «Альтернативы для Германии», ранее компактной «партии профессоров», выступающей за возвращение немецкой марки. Активность националистического крыла дает свои плоды. На парламентских выборах 2017 года АдГ проходит в бундестаг, не просто преодолевая 5% барьер, но получая двузначный результат. В последующие годы партия обеспечивает себе присутствие в ландтагах всех федеральных земель и усиливается на местном уровне.</p> <p class="s6">Пандемия коронавируса и украинский кризис стали для ФРГ болезненным ударом. В обоих случаях немецкому руководству удавалось на первых порах демонстрировать эффективность антикризисной стратегии. Следуя предписаниям своего руководства, граждане ФРГ дисциплинированно соблюдали режим локдауна, ставили прививки, а позднее оказывали помощь украинским беженцам. Однако спустя некоторое время становилось понятно, что проблемы решить не удалось. Целесообразность пандемийных ограничений была поставлена под вопрос, закупки масок и вакцин оказались пространством для коррупционных схем, поддержка Киеву не принесла Берлину ничего, кроме крупных бюджетных затрат.</p> <p class="s6">При этом правительство Меркель, а затем и Шольца предпочитали уклонятся от признания своих ошибок. Противники открытой миграционной политики и других тревожащих немецкое общество вопросов маргинализировались и выталкивались на периферию общественно-политической дискуссии. В центре этого процесса оказалась «Альтернатива для Германии» как наиболее крупная политическая сила, системно оппонирующая политическому мейнстриму от миграционной проблемы до украинского кризиса.</p> <p class="s6">В основе противодействия АдГ лежала стратегия «брандмауэра». Любые формы взаимодействия с представителями «Альтернативы для Германии» оказались под запретом. Исключения допускались разве что для технических вопросов текущей работы законодательных органов власти. СМИ освещали деятельность партии в подчеркнуто критическом ключе. Раздувались громкие провокации, вроде встречи правых и консервативных представителей с участием политиков из «Альтернативы» в Ванзее, где обсуждались перспективы насильственной ремиграции.</p> <p class="s6">В Берлине ожидали, что такие меры отвадят от АдГ избирателей. Кто захочет голосовать за партию, у которой нет шансов показать себя в деле? Без широкой общественной поддержки «Альтернативе» предсказывали быстрое скатывание на периферию немецкой политики.</p> <p class="s6">Однако вышло по-другому. На парламентских выборах 2021 года АдГ удалось удержать двузначный результат. Затем рейтинги партии начали ползти вверх. В 2024 году «Альтернатива» впервые победила на земельных выборах в Тюрингии. На досрочных выборах в бундестаг она финишировала второй. Наконец, весной этого года она впервые вышла на первое место в опросах общественного мнения на федеральном уровне.</p> <p class="s6">Устойчивость АдГ привела к тому, что по меньшей мере один раз брандмауэр вокруг нее был фактически прорван. Лидер ХДС Фридрих Мерц на волне терактов в немецких городах предпринял попытку инициировать ужесточение миграционного законодательства. Это было возможно только с голосами депутатов от АдГ. В итоге для одобрения инициативы голосов все же не хватило, но Мерцу пришлось еще долго оправдываться за свой рискованный маневр.</p> <p class="s6">Дрогнув, брандмауэр устоял, однако своей задачи так и не выполнил. АдГ смогла заявить о себе как о долгосрочном явлении в немецкой политике, получив иммунитет к провокациям. Отдельные представляющие мейнстрим политики осторожно заговорили о допустимости работать вместе с «Альтернативой» на местном, а то и более высоком уровне. Теперь же «правоэкстремистский» статус партии от Ведомства федерального канцлера затрудняет дискуссию о пересмотре подходов к АдГ.</p> <p class="s6">Возможный запрет АдГ — это не столько про конкретную партию, сколько про состояние внутриэлитной и общественной дискуссии ФРГ. За годы «однополярного момента» навык внутригерманских дебатов атрофировался. Последний раз немецкие элиты спорили о будущем страны на заре Боннской республики, в годы становления «новой восточной политики» и во время присоединения ГДР к ФРГ. Потом наступила правильная сторона истории. Теперь зачатки дискуссии по существу происходящего выглядят потрясением устоев и опасной ересью.</p> <p class="s6">Это касается не только правого, но и левого фланга. Наряду с АдГ брандмауэр, но в более мягкой форме действует и в отношении «Союза Сары Вагенкнехт» и, до некоторой степени, «Левой» партии. В отличие от «Альтернативы» им удалось закрепиться в ряде земельных правительств. Однако их позиция также системно маргинализируется. Скандальное непрохождение в бундестаг партии Сары Вагенкнехт, не добравшей до проходного барьера сотой доли процента, вызывает вопросы даже у нейтральных экспертов.</p> <p class="s6">Партии политического мейнстрима, и особенно «народные» ХДС и СДПГ, испытывают проблемы с ответом на запрос избирателей и с формированием картины будущего Германии. Милитаризация на фоне раздувания «российской угрозы» населению «заходит» со скрипом. Турбулентность в трансатлантических отношениях затрудняет опору на заокеанского союзника. Немецкий обыватель теряет привычные основы своего бытия и чувствует неуверенность в завтрашнем дне.</p>

<p class="s6">Решение Ведомства по защите конституции о признании АдГ «правоэкстремистской» продолжает курс на «выравнивание» идейного и политического пространства ФРГ. Дискуссия редуцируется до расширяющегося набора «консенсусов», отход от которых чреват остракизмом. Формирование коалиции из «народных» партий усилит этот эффект, создавая иллюзию работы правительства с опорой на широкие слои общества.</p> <p class="s6">Провозгласив в 2022 году наступление «смены эпох», немецкое руководство сделало ставку на украинский кризис как двигатель давно назревших в Германии перемен. Однако разрыв российско-германских отношений, поддержка ВСУ и попытки встроить в рынок труда миллион украинских беженцев лишь углубили кризисные явления, формировавшиеся еще в годы правительства Меркель. Будущее правительство Мерца, как следует из коалиционного соглашения, похоже, будет действовать под одним из девизов Конрада Аденауэра: «Никаких экспериментов!» и в целом продолжать курс «светофорной» коалиции.</p> <p class="s6">Сдерживание АдГ и других оппозиционных сил будет продолжено. Запуск судебной процедуры по запрету партии маловероятен, но не снят с повестки дня. Скорее всего, в ближайшее время мы увидим серию провокаций в адрес партийного руководства, отказ в предусмотренном государственном финансировании, обвинения в связях с Россией и Китаем. Количество промежуточных шагом до запретительного статуса пока сравнительно велико.</p>